— Да уж… — выдохнул Баррески. — Ты в свое время потерял много имперских машин, Грейл, но эту — просто с рекордной скоростью… — он разразился удушающим кашлем.
Им повезло. Они все выжили. Келлерман тоже — техножрец, вероятно, был крепче, чем казался. Это он открыл для них дверь шлюза. Штель вошел в шлюз последним, у него уже начались судороги, кружилась голова, но вопреки расчетам аугметики в мозгу, он был жив. Его бойцы, конечно, дождались его.
На минуту наступила напряженная тишина, лужи воды хлюпали под их ботинками, а Анакора пыталась привести в чувство потерявшего сознание Палинева. Наконец ей удалось привести его в сознание — впрочем, Штель в этом и не сомневался.
— «Термит» выполнил свою задачу, — сказал Гавотский. — И Грейл тоже. Они доставили нас сюда.
— А разве кто-нибудь не должен нас здесь встретить? — спросил Михалев.
В свете люминатора он нашел кнопочную панель с рунами на стене. Снаружи шлюза была похожая. Когда Штель решил, что Ледяные воины готовы, он кивнул Келлерману, и техножрец ввел код. Внутренняя дверь открылась с шипением гидравлики. В коридоре за ней было так же темно, как в шлюзе, и воздух был таким же затхлым.
Обычно вперед должен был идти Палинев, чтобы разведать путь. Но сейчас он был еще слаб, и эта задача выпала молодому и нетерпеливому Ченкову.
Как только молодой солдат вошел в коридор базы, откуда-то со всех сторон раздались выстрелы лазганов. Ченков оказался под перекрестным огнем, его пронзили десять или больше лазерных лучей, и он упал.
Семь Ледяных воинов схватились за лазганы, а Баррески — за гранаты. Но его опередили. Осколочная граната имперского образца, вылетев из темноты, с грохотом упала на пол прямо перед дверью шлюза.
Штель, оттолкнув Келлермана, ударил по панели с кнопками-рунами. Остальные валхалльцы прижались к стенам. Дверь с шипением закрылась, и в ту же секунду ее выбило взрывом.
Дверь спасла жизни Ледяных воинов, приняв на себя силу взрыва. Образовалось и достаточно дыма, чтобы обеспечить им хоть какую-то маскировку. Грейл и Михалев первыми выскочили из шлюза, стреляя влево и вправо, и нырнули в противоположный коридор. Бросившийся сразу за ними Баррески, несмотря на шквал лазерного огня, успел метнуть гранату туда, откуда прилетела вражеская.
— Поаккуратнее с гранатами, — предупредил Штель по вокс-связи, ощутив, как металлическая обшивка пола под ногами вздрогнула от взрыва. — Не забывайте, где мы находимся. Одна пробоина во внешней обшивке этого…
Всплеск помех заглушил конец фразы.
Граната Баррески заставила противника прекратить огонь из коридора слева. Но сейчас, когда дым рассеивался, большинство бойцов отделения Штеля были все еще связаны боем. Анакора, Михалев и Петрусский из выхода шлюза обстреливали залпами лазерного огня коридор справа, как и трое их товарищей из противоположного коридора. Бой шел еще несколько минут, но постепенно вражеский огонь стал ослабевать, а потом совсем прекратился. Штель своим аугметическим слухом различил топот нескольких пар убегающих ног.
Ченков был мертв. Но скорбеть о нем не было времени. Впрочем, они его едва знали. По крайней мере, он был отомщен.
Валхалльцы нашли четыре трупа в правом коридоре и останки семерых в левом: все мутанты. Один из них еще цеплялся за жизнь: он схватил Грейла за ногу кривыми когтями, пытаясь прокусить ботинок. Грейл не стал тратить боеприпасы, а заколол мутанта, вонзив штык в один из его трех глаз.
Штель почувствовал знакомый прилив отвращения от одного лишь взгляда на трупы этих уродов. Но что было еще более странно — изорванные красные одеяния, которые были на них.
— Это одежда Адептус Механикус, — сказал Михалев, покосившись на Келлермана.
— Они могли снять ее с трупов персонала базы, — предположила Анакора.
Сержант Гавотский покачал головой. Он увидел то же, что видел Штель. У большинства мертвых мутантов были серво-руки или мехадендриты. Да и в любом случае, откуда здесь могли взяться мутанты? Откуда кроме как не отсюда же?
Сколько времени, говорил Келлерман, не было связи с базой? Столько понадобилось, чтобы эти, когда-то, вероятно, честные люди, поддались скверне Губительных Сил, и их тела были так же изуродованы, как их души.
— Сколько их было? — спросил Штель.
— Двадцать три, — тихо ответил Келлерман, поняв, что вопрос обращен к нему. — На этой базе было двадцать три техножреца. Я все же верю, что некоторые из них…
Гавотский кивнул.
— Некоторые из них сопротивлялись. Как минимум трое мутантов остались в живых, они могут быть последними — в любом случае, их сейчас не больше двенадцати.
Штель проверил вокс-связь. Она работала, но с помехами. Тяжелый вокс-передатчик пришлось бросить в «Термите», впрочем, и он, вероятно, был поврежден и работал ненадежно.
Все же Штель решил разделить силы. Таким образом уменьшались шансы, что мутанты смогут спрятаться, пока гвардейцы будут обыскивать базу. Они все видели гололитические планы базы с большой центральной часовней управления. Гавотский и Петрусский пойдут туда самым прямым путем и возьмут с собой Келлермана; остальные валхалльцы обойдут базу по кругу и присоединятся к ним позже.
Штель, Анакора и Палинев направились по левому коридору. Только у Анакоры еще работал люминатор, поэтому она шла впереди. Штель присматривал за Палиневым, который хоть и клялся, что полностью восстановил силы после того, как чуть не умер, но выглядел еще очень бледным. Они следовали по изгибающемуся коридору, обыскивая кубрики и складские помещения, когда проходили мимо них.
Они находили провода, вырванные из стен, машинные духи в проводах издавали раздраженный треск. По крайней мере, это объясняло недостаток освещения на базе. Также они обнаружили трупы трех техножрецов, с виду не затронутых мутацией. Келлерман был прав — некоторые из техножрецов сопротивлялись скверне.
Баррески вышел на связь. Ему пришлось повторять сообщение, и даже тогда Штель смог разобрать лишь половину слов — достаточно, чтобы понять, что группа Баррески обнаружила второй шлюз и спасательный подводный аппарат на четыре места. Сейчас Грейл проверял его исправность.
Анакора подняла руку, давая сигнал товарищам остановиться.
— Впереди мутанты, — прошептала она. — Я чувствую их вонь.
Палинев подтвердил, что и он заметил запах.
Штель не чувствовал ничего. Но в таких вопросах он привык доверять своим солдатам.
Палинев вызвался отправиться вперед на разведку, напомнив Штелю, что он самый проворный. Штель оценивающе посмотрел на него, прежде чем кивнуть.
Палинев снял ботинки, боясь, что хлюпанье воды в них выдаст его. Установив инфракрасный прицел на длинноствольный снайперский лазган, гвардеец поднял его к глазам. Штель тоже переключил свой бионический глаз в инфракрасный режим, а Анакора выключила люминатор. Потом Палинев начал продвигаться вперед, в одиночку, прижимаясь к стене коридора. Его шаги были едва слышны даже Штелю. Пройдя менее двадцати метров, разведчик остановился, шагнул назад и присел на корточки.
Он не спеша рассматривал ничего не подозревающего противника в инфракрасный прицел. Потом выстрелил два раза. И снова подождал.
Наконец он встал и жестом подозвал остальных.
— Там их было только двое, сэр, — доложил он Штелю. — Оба мертвы.
Штель собирался ответить, когда услышал лазерные выстрелы. Стреляли далеко, звук был заглушен внутренними стенами базы, и стрельба длилась лишь несколько секунд.
Полковник связался с остальными двумя группами, приказав доложить обстановку. В вокс-наушнике отозвался голос Михалева, но слова невозможно было разобрать.
От Гавотского, Петрусского и Келлермана не было слышно ничего.
Они свернули в радиальный коридор, направляясь к центру базы.
Штель шел впереди, почти бегом, сбавив скорость только у арочной двери, ведущей в круглую часовню управления и настроив слух на максимум. Он услышал звуки работы механизмов и хриплое прерывистое дыхание умирающего человека.