— Мое обозначение, — сказал офицер, — лейтенант 4432-9801-2265-Феста, командир 1-го взвода гренадеров роты «Бета» 81-го пехотного полка Крига. Вы поступаете в мое распоряжение.
Карвин не мог сказать, был это вопрос или приказ. Он вообще сейчас не мог говорить, и лишь кивнул. Солдат Парвел говорил по воксу, докладывая обстановку, но Карвин не слишком надеялся, что полковник Браун или губернатор или кто там сейчас командует, сможет прислать флаер чтобы спасти нескольких рядовых солдат СПО. Сейчас их, наверное, сотни в городе, оказавшихся в такой ситуации, и, вполне возможно, не меньшее число и более важных людей.
Еще один гвардеец Крига, даже более высокий и худощавый, чем прочие, ходил по скайвэю, осматривая убитых и оказывая медицинскую помощь немногим выжившим раненым. За ним следовала пара сервиторов, нагруженных медикаментами и подобранными у убитых хеллганами. Когда медик находил тяжело раненого гвардейца в безнадежном состоянии, он произносил короткое благословение и добивал его выстрелом в голову. После этого он забирал оружие и снаряжение с трупа гвардейца, и передавал его сервиторам. Взвод гренадеров потерял тринадцать человек. В строю осталось меньше двадцати.
Медик склонился над солдатом СПО, и Карвин на секунду почувствовал всплеск надежды, что еще один из его товарищей может быть спасен. Но тот факт, что он не мог даже опознать это освежеванное изуродованное тело, говорил ему, как ничтожно мала эта надежда. Все же медик достал шприц и воткнул в руку солдата.
Карвин не сразу понял, что он делает.
— Прекрати! — закричал он, подбежав к нему. — Ты не можешь делать это с ним!
— Он мертв, — сказал медик равнодушным голосом.
— Я знаю, — сказал Карвин. — Я вижу это, но…
— Мы отрезаны от линий снабжения и должны использовать все доступные нам ресурсы, — шприц наполнился кровью, и медик передал его сервитору. — Твоему товарищу больше не нужна эта кровь, но она может спасти жизнь того, кто еще способен служить Императору. Полагаю, твой товарищ хотел бы служить Императору?
С такой логикой Карвин спорить не мог, но он все равно не хотел смотреть на то, что делает медик. «Кто эти люди», думал он, «которые испытывают к мертвым так же мало уважения, как эти металлические вурдалаки?»
Медик встал и ожидающе протянул руку. Карвин лишь через секунду вспомнил, что все еще держит мелтаган, и неохотно отдал оружие. Мелтаган передали одному из гвардейцев Крига, но медик — хотя теперь Карвин видел, что это был больше чем просто медик; гвардейцы Крига явно уважали его и называли квартирмейстером — жестом отдал приказ сервиторам, и четырем солдатам СПО были выданы хеллганы — хоть что-то лучше простого лазгана.
Лейтенант собрал своих солдат.
— Город полностью изолирован, — сказал он, — но нам, вероятно, еще представится возможность послужить Императору за этими стенами. Нам приказано залечь на дно, до тех пор, пока не будет сообщено, что именно это за возможность.
Видимо, он тоже связывался с командованием, хотя Карвин не видел и не слышал этого. Однако он заметил, что один из гвардейцев нес вокс-аппарат, так что, возможно, лейтенант связывался по нему через вокс-бусину.
Карвин испытал облегчение, когда они наконец ушли с этого скайвэя, прочь от лежавших на нем трупов — облегчение от того, что теперь ему казалось менее вероятным, что вурдалаки снова их найдут. Однако когда Карвин попытался представить свою дальнейшую судьбу, облегчение сменилось щемящей тревогой.
Теперь он следовал за командирами, которых не знал, за людьми, которые внушали ему страх, которым он не мог полностью доверять. Земля под ногами снова вздрогнула, вероятно, обрушился еще один участок скайвэя или здание где-то внизу, и Карвин понимал, что его мечты о спасении, мечты, которые поддерживали его всю эту долгую страшную ночь, погибли безвозвратно. Как погибли и почти все его товарищи, друзья…
Он был все еще жив, все еще двигался, но куда — он не имел ни малейшего представления. Теперь вместо выхода из города они шли обратно, к его центру — и солдат Карвин не сомневался, что его новоявленные товарищи думают там умереть.
ГЛАВА 9
ГЮНТЕР проснулся от солнечного света и отдаленного треска выстрелов. Выглянув наружу, он увидел пустой скайвэй и никаких признаков всего того, что произошло накануне, если не считать одинокого автотакси, оставленного у здания. Однако хронометр Гюнтера показывал время утренней смены, так что сейчас на скайвэе должно было быть полно людей.
Вебер крепко спал на своем посту у окна. Гюнтер встряхнул его, разбудив, и они отправились искать еду, потому что оба были очень голодны, и еще потому, что легче было сосредоточиться на краткосрочных целях, чем думать, что будет дальше. Автоматический раздатчик пищевой пасты над плитой был пуст, и Вебер вломился в другую комнату в коридоре. Как оказалось, эта комната была занята: молодая женщина сидела, сжавшись в углу, двое детей испуганно вцепились в нее, и все трое плакали и кричали в ужасе от внезапного вторжения. Гюнтеру и Веберу понадобилось несколько минут, чтобы успокоить их.
Вебер предложил женщине пойти с ними и попытаться выйти из города. Для Гюнтера было новостью, что они еще надеются выбраться отсюда, но он не возражал. При дневном свете он чувствовал себя увереннее, чем ночью, и женщина подтвердила, что они находятся лишь в нескольких километрах от городской стены. Ориентируясь по солнцу, они смогут добраться до стены за час. Была лишь одна проблема…
— Мы пытались выбраться прошлой ночью вместе с солдатами, — всхлипнула женщина, — но лифты, внешние лифты, не работали, и солдаты… я не смогла сделать то, что они приказали… не смогла вести моих детей туда, вниз… где живут мутанты…
Ее слова несколько убавили оптимизм Гюнтера, и, когда они с Вебером поглощали найденную скудную пищу, он предположил, что женщина, возможно, права.
— Может быть, — сказал он, — лучше пока остаться здесь.
— Что, и ждать, пока нас спасут? — фыркнул Вебер. — Ну тогда удачи. Сначала они пошлют солдат за дочерью губернатора, потом за его друзьями, потом за приближенными, а его верные подданные будут в самом конце списка.
— Я никогда раньше не покидал город, я даже не знал как… Если есть только один путь — вниз… Вебер, я думаю, эти монстры пришли оттуда, снизу…
— Но сейчас пока тихо, — сказал Вебер. — И все утро было тихо, и я думаю, лучше рискнуть при дневном свете, чем ждать что будет, когда настанет ночь.
Гюнтер мрачно кивнул, но он думал о солдатах, которые проходили мимо его окна этой ночью. Они не были похожи на чудовищных вурдалаков или металлических насекомых, которых описывал Вебер. По их поведению, по тому, как они двигались, Гюнтер видел, что они разумны, и это напугало его больше чем что-либо, виденное до сих пор. Он был уверены, эти солдаты и сейчас где-то здесь, что-то замышляют, планируют, ищут…
Вебер был прав. Здесь не безопасно. Теперь они нигде не будут в безопасности.
— Я полагаю, — сказал Гюнтер, — если мы так близко… мы можем посмотреть, что там, и может быть… может быть, лифты уже починили, и мы… я не знаю, возможно, мы выберемся.
Почему-то в его мыслях это заявление звучало более уверенно. Но Вебер с ним согласился — и, видя облегчение в глазах бывшего владельца магазина, Гюнтер понял, что, несмотря на внешнюю уверенность, Вебер тоже нуждался в поддержке.
Они вышли на прохладный утренний воздух, и, хотя на скайвэе было тихо — почти сверхъестественно тихо — Гюнтер почувствовал, что вся его логика, все его смелые решения просто испаряются. Он ощущал себя здесь одиноким, уязвимым.
Он надеялся, что не совершает сейчас фатальной ошибки.
ИМ не пришлось долго ждать, чтобы найти следы страшных событий прошлой ночи.
Прежде всего, Гюнтер увидел разрывы в очертаниях башен на фоне неба. Он пытался убедить себя, что они, возможно, были там всегда, что башни просто могли быть построены дальше на окраинах города. Потом, завернув за угол, они с Вебером увидели разрушенное здание, возможно, то, мимо которого они проходили раньше, и Гюнтер больше не мог лгать себе.