Грейбёрн покраснел и начал возмущаться, но Энсор отмахнулся от его протестов.

— Нет, лейтенант, я на вас не набрасываюсь. Вы хорошо справились со 2-й, и мне понятно, что случившееся с майором повергло вас в бешенство, но, перебесившись, мы из этой истории не выпутаемся.

Вендрэйк с трудом мог поверить, что этот безупречный, харизматичный лидер несколько кратких часов тому назад вел себя, как дикарь. Казалось, что ярость очистила Катлера, сделав его сильнее и энергичнее.

«Может, так он выдерживает груз истины, — беспокойно подумал Хардин. За этой мыслью последовала другая, более тревожная. — Мне нужно найти собственное решение той же проблемы, потому что вновь похоронить Троицу в памяти не удастся. Леонора не позволит…»

— Джентльмены, от этой подставы воняет так, что доносит до Высокой Терры, — говорил тем временем полковник. Он принялся ходить по амфитеатру, словно догоняя идею, которая никак не могла оформиться. — Не знаю, что замышляет Небесный Маршал, но его игра обошлась нам почти в триста жизней, и с меня хватит.

Остановившись в центре круга, Катлер резко поднял взгляд.

— Но мы не 77-й Оберайский. Мы — 19-й Арканский, и мы никогда не станем ни отступниками, ни предателями.

Повинуясь мимолетному порыву, Вендрэйк решил испытать полковника.

— Сомневаюсь, что Империум согласится с вами, Белая Ворона.

От этих слов Катлер замер, а собравшиеся офицеры неловко переглянулись. Никто из них никогда не называл полковника в лицо этим насмешливым прозвищем. Но затем Энсор посмотрел на кавалериста со спокойным, даже немного веселым видом.

— Боюсь, что вы, скорее всего, правы, — произнес Катлер. — И поэтому нам придется забыть о легких путях.

Джейкоб Дикс свалил подальше от суматохи на площади, решив немного побыть в одиночестве, прежде чем полк двинется дальше. Наступила ночь, серобокие почти закончили сворачивать лагерь и нагрузили захваченную канонерку, а также несколько грузовых судов, оставленных мятежниками. Придется потесниться, но полковник сосчитал, что места на кораблях для плавания вверх по реке хватит всем. Пустошник не знал, почему они уходят вверх по реке, да и не парился по этому поводу, как, в общем-то, и почти по всем остальным. Пока имелась выпивка, карты, и, если повезет, бабы, Джейкоб просто делал то, что ему говорили, но сейчас он очень скучал по старине Клету Модину.

С тех пор, как кореш Дикса пропал, всё покатилось под горку — Пулеголовый Калхун сыграл в ящик, сам Джейкоб потерял нос, а теперь ещё и полукровка с остальными на него наезжали. Хуже всего, у «Пылевых змей» почти закончилась огненная вода.

Пустошник остановился, увидев Оди Джойса, замершего на берегу канала. Зелененький здоровяк сидел на корточках и смотрел в воду, словно в ней было полно золотого песка. Джейкоб ухмыльнулся, увидев шанс немного повеселиться: если он тихонечко подберется к парню и подтолкнет…

— Не беспокойся, брат Дикс, расплата придет, — не оборачиваясь, произнес Джойс, и Джейкоб остановился в паре шагов от него. Пустошника застали врасплох странные нотки в голосе юноши.

— Я ниче не собирался делать, — виновато заявил Дикс, не понимая, почему извиняется перед вшивым новичком.

— Но сделаешь многое! — пылко отозвался Оди. — Если ты примешь Его свет, то совершишь великие дела, брат. Среди «Пылевых змей» мы с тобою будто свечи на ветру, поэтому они ненавидят нас, и поэтому полукровка избил тебя.

— Ну это, типа, не совсем ненависть, — ответил Джейкоб, растерянный тем, куда зашел разговор. — Мы в «Пылевых змеях» просто жестко решаем вопросы, и всё.

— Это была ненависть! — рявкнул Джойс и повернулся к нему. Глаза парня как будто сверкали в темноте. — Они ненавидят тебя, потому что ты пытался поступить праведно.

— Я… типа… — неуверенно произнес Дикс.

— Мы с тобой были единственными, кто попробовал спасти святого, когда язычники набросились на него, — с горечью объяснил Оди.

— Да? — до Джейкоба постепенно дошло, что Джойс всё неправильно понял. Паренек решил, что пустошник бросился в схватку, чтобы драться за шизанутого исповедника, а не расстреливать летийцев. Смутный инстинкт подсказал Диксу, что, наверное, лучше не разубеждать новичка.

— Еретики держали меня, и тебе пришлось сражаться за святого в одиночку, — голос юноши дрожал от волнения. Выпрямившись, он схватил Джейкоба за руки.

— Ты не мог спасти его, брат Дикс, но не отчаивайся, не надо. Император, Он не дает Своим избранным умереть просто так, — Оди кивнул в сторону канала. — Святой, он просто спит там, в воде. Я говорил с ним, и обещаю, что однажды праведник вернется. И он не забудет, что ты сделал!

— Не забудет? — Джейкоб облизнул губы, беспокойно вглядываясь в мутную воду.

— Ничто и никогда не ускользает от очей Императора, но до дня возвращения меньшие люди должны взвалить на себя ношу святого, — Джойс смотрел на пустошника взглядом коброястреба. — Мы с тобой, брат Дикс, станем будто космодесантники в овечьих шкурах.

— Космодесантники… — восхищенно произнес Джейкоб, воображая себя в шикарной броне лучших воинов Императора. Даже с такой кашей вместо лица он наверняка цеплял бы бабешек налево и направо. Настоящие космодесантники, небось, каждую ночь отбою не знают от дамочек!

— Именно так, брат, — подтвердил Оди. — Впереди лежит долгая, темная дорога из Преисподних, но мы должны привести наш народ к свету, потому что иначе…

Юноша помедлил, и Джейкоб понял, что с напряжением ждет продолжения, завороженный пылом новичка.

— Что ж, брат Дикс, Император обвиняет. Можешь быть в этом уверен.

Акт второй

Клубок

Глава шестая

Изможденная старуха, призрак себя прежней, которая встретила Хольта в продуваемой всеми ветрами наблюдательной вышке «Антигоны», ещё не была сломлена, но оставалось недолго. Ломакс так сильно исхудала, что комиссарская шинель свободно висела на костлявых плечах и волочилась по полу, будто сброшенная кожа. Пока они разговаривали, женщина постоянно ходила по тесному помещению, металась из угла в угол, словно приговоренный преступник, ищущий путь к бегству. Но, если она чего-то и боялась, то только умереть, оставив незавершенные дела — по крайней мере, так решил Айверсон. Ломакс до самого конца оставалась верной долгу.

Она так и не спросила Хольта о его дезертирстве, как будто понимала, что, подняв эту тему, будет вынуждена объявить беглецу смертный приговор. Арканец не понимал причин её милосердия, пока не сообразил, что верховный комиссар поступает так по необходимости, а не из доброты душевной. Несмотря на давнюю неприязнь, Ломакс доверяла ему.

— Мы с тобой пережитки прошлого, Хольт Айверсон, — сказала женщина. — Вдвоем мы отдали Императору больше прожитых лет, чем любые десять так называемых комиссаров на Федре. И я даже не говорю об этих наглых кадетах, которых последнее время присылает сюда Небесный Маршал! Знаешь, Кирхер лично выбирает новичков, вытаскивает из преданных ему полков и приказывает мне обучать их. О да, они достаточно жестокие ребята, но, чтобы носить черное, недостаточно одних мускулов и злобы. Этих идиотов пристреливают почти сразу же после того, как я отправляю их на передовую! Настоящий выпускник Схолы Прогениум мне не попадался уже несколько лет. Ты хренова развалина, Хольт Айверсон, и жизнь тебе в тягость, как космодесантнику в перерыве между битвами, но на этой стороне планеты нет никого, больше похожего на истинного комиссара. На Федре мы вымирающий вид.